Ветхозаветный пророк Илия обладал способностью, обратившись к Богу,
низводить огонь с неба, дождь, а земную жизнь он закончил вознесением на небо в огненной колеснице». Фольклорный образ Ильи-пророка схож с
образом языческого бога Перуна. Во многих деревнях России, Беларуси и
Украины откармливали к Ильину дню барана или быка для общинной трапезы.
Часть функций Перуна народное сознание перенесло на образ святого
великомученика Георгия. Почитание святого Георгия Победоносца как
покровителя воинов пришло на Русь из Византии. В языческом пантеоне
князя Владимира Перун был богом княжеской дружины, богом воинов. Это
явилось одной из причин перенесения культа Перуна на культ св. Георгия.
Но главной причиной выступает другая: житие св. Георгия повествует о
победе святого над драконом. Этот сюжет стал одним из излюбленных в
русской иконографии («Чудо Георгия о змие»). Мотив змееборчества
считается одним из важнейших в мифологии Перуна, поэтому неудивительно, что образ змееборца Перуна слился с образом змееборца Георгия.
Но для крестьян св. Георгий был прежде всего покровителем рабочего
скота, а уж потом святым воителем и змееборцем. В день св. Георгия
(Юрьев день, Егоров день), 23 апреля по старому стилю, в русских,
украинских и белорусских селах совершался первый выгон скота на
пастбища.
Некоторые исследователи полагают, что народные варианты имени Георгия типа русского Юрий, украинского Юр, белорусского Юры (Еры) связаны с перенесением на него некоторых черт весенних божеств плодородия, в частности, Ярилы.
Древнейшее почитание Перуна как божества дождей было перенесено и на христианского апостола Петра. Это стало возможным в силу того, что в
средневековом христианстве сложились легенды о Петре как хранителе
ключей от рая — места изобилия. В Петров день (29 июля по старому
стилю), так же как и в день Ильи-пророка, устраивались общинные
братчины, к которым «всем миром» откармливали бычка.
Языческого бога Волоса по созвучию имен заместил святой великомученик Власий Севастийский. В русской иконографии этот святой часто изображался на коне в окружении лошадей, коров и овец. Языческие реликты в культе св. Власия проявляются в почитании святого как «скотьего бога».
Покровителями лошадей на Руси считались святые Флор и Лавр. На иконах они, как и св. Власий, часто изображаются вместе с лошадьми. Этим святым ставились часовни на пастбищах и выгонах, а в их день (18 августа по старому стилю) приводили на церковный двор лошадей, которых священник окроплял святой водой. В конце XIX в. в Пермской области на праздник Флора и Лавра совершали жертвоприношения в виде молодого бычка.
Исследователи отмечают отголоски почитания Волоса и в культе св. Николая Мирликийского, самого почитаемого святого на Руси. Икона его имелась в каждой избе. Николай Угодник, Николай Чудотворец, Никола — персонаж многих народных легенд, сказок, быличек, заговоров. Как покровителю скота Николе украинские и белорусские крестьяне откармливали в течение трех лет жертвенного бычка, которого забивали на Никольщину (9 мая или 6 декабря: Николай Вешний и Николай Зимний). Поляки считали св. Николая охранителем стад. Польский заговор на стадо от волков содержит такие слова:
Святой Николай, возьми ключики от рая,
Замкни бешенного пса, лесного волка!
Чтобы не имел силы к теляткам, к скотинке
Кровь пить, шкуру драть,
Кости по лесу разносить.
А после окончания жатвы на поле оставляли пучок несжатых колосьев,
завитых в «миколину бородку» (ср. с «велесовой бородкой»). В Харьковской
губернии на Никольщину варили кутью и узвар и угощали друг друга, чтобы на будущий год был урожай на плоды и ячмень.
Христианскими заместителями Сварога, по мнению Б.А.Рыбакова, являются святые бессребренники Косма и Дамиан. Здесь замена произошла по созвучию одной из функций Сварога — покровительства кузнечному делу и русского произношения имен святых: Кузьма и Демьян. Замещение Сварога христианскими святыми происходит довольно поздно, в XIV-XV вв., именно тогда церкви в честь святых Космы и Дамиана начинают активно строится в кузнечных слободах. Как и Сварог, не только научивший людей ковать железо, но и установивший семейные порядки, святые Кузьма и Демьян выступали покровителями браков, к ним обращались с просьбами «сковать свадебку».
Еще в начале XX в. особым почитанием у женщин-крестьянок была окружена св. Параскева. Ее имя в переводе с греческого означает «пятница». На Руси святую так и называли — Параскева Пятница. Исследователи отмечают тесную связь между народным образом этой святой и языческой Мокошью. В представлениях крестьян св. Параскева — пряха, бабка-повитуха, подательница благ, покровительница плодородия, источников и колодцев.
Иконы св. Параскевы ставили у источников и колодцев. Параскева Пятница, по народным верованиям, строго следила, чтобы женщины по пятницам не работали. Согрешивших она могла до полусмерти истыкать спицей или превратить в лягушку. П.И.Мельников-Печерский указывает, что, хотя Пятницу отождествляли с мученицей Параскевой, в песнях пятницу величали Богородицей:
Благослови, Пятница,
Сударыня-матушка,
Свет Богородица,
Святым делом порадеть,
Трудов своих не жалеть.
Широкое распространение богородичного культа на Руси объясняется
наложением его на языческие культы женских божеств плодородия. На Руси почитают именно Бого-*родицу,* Бого-*матерь,* т.е. подчеркивается
материнское, родящее качество Марии, тогда как католическая Европа,
почитая Деву Марию, делает акцент на ее девственности. Отголоски
языческого культа рожаниц звучат в обрядах богородичных праздников.
Христианские святые были для крестьян прежде всего покровителями их
сельского быта, а уж потом образцами жизни во Христе. Так, известный
русский святой преподобный Сергий Радонежский считался оберегателем
домашней птицы, св. мученик Никита был оберегателем гусей, святые Борис и Глеб — покровителями земледелия, Зосима и Савватий Соловецкие — помощниками пчеловодов, св. Анисим считался покровителем овец, а 40 мучеников Свастийских служили покровителями «для всякой птицы, идущей в пищу, услаждающей слух и истребляющей вредных насекомых». Иконы их в простонародье называли «богами».
Среди главных праздников христианского календаря только праздник
Введения в храм Пресвятой Богородицы не сопряжен с различными народными обрядами, приметами и суевериями и потому исключается из нашего рассмотрения.
Праздник Рождества Христова (25 декабря по старому стилю) открывал собой череду зимних крестьянских праздников. Он приходится на те дни, когда славяне-язычники устраивали празднества в честь Коляды. По христианскому календарю в день перед Рождеством положен строгий пост. До первой звезды на вечернем небе нельзя вкушать ничего, кроме сочива — размоченных в воде сухофруктов (отсюда и название праздника — сочельник). А перед вечерней трапезой крестьяне усердно молились, поставив под образа сноп обмоченной ржи и кутью (коливо), которая до сих пор считается поминальной кашей. После ужина носили кутью по соседним домам, с чего, собственно, и начиналось народное празднество. Носившие кутью пели песни-колядки, в которых прославлялась Коляда, Христос и хозяева дома.
После рождественской утрени начинался праздничный разгул — святки,
продолжавшиеся до Нового года или Крещения.
На рождество, Новый год (Васильев день), Крещенье в народе принято
гадать. Хотя церковь строго-настрого запрещает всяческие гадания, обычай гадать в святки жив и по сей день.
В праздник Богоявления или Крещения Господня (6 января по старому стилю) после литургии крестьяне проводили освящение скота. Вот как оно
проходило в Орловской губернии: «Один из членов семьи берет с божицы
икону с зажженной перед ней свечой, другой — кадильницу, третий — топор,
четвертый (обыкновенно сам хозяин) надевает вывороченную наизнанку шубу и берет миску с богоявленскою водою и соломенное кропило… Шествие совершается торжественно, среди полнейшего молчания, причем процессия останавливается посреди двора, где разложен особый корм для скота:
печеный, разломанный на куски хлеб, ржаные лепешки, сохраненные для этой цели от праздников Рождества Христова и Нового года, хлеб в зерне и необмолоченные снопы ржи, овса и других хлебных растений, оставленные к этому дню с осени. Когда процессия останавливается, хозяйка выпускает из хлевов до тех пор запертую скотину… Между тем процессия обходит вокруг скотины с образом, причем хозяин окропляет святой водой каждую голову крупного и мелкого скота в отдельности. Этот обход делается три раза, после чего топор крестообразно перебрасывается через скот.
Название следующего христианского праздника — Сретение Господне —
крестьяне, не зная, какое событие Священной истории отмечается в этот
день (2 февраля по старому стилю), объясняют так: «На Встреченье зима с летом встречается». С данным праздником связано множество народных
примет о будущих дождях, плодородии полей и садов.
Благовещенье Пресвятой Богородицы (25 марта по старому стилю) считалось в народе третьим по значимости праздником после Пасхи и Рождества Христова праздником. Это был день полного отдыха, ведь даже грешников в аду, говорили крестьяне, перестают мучить в этот день, давая им отдохнуть. До нашего времени дошла поговорка: «На Благовещенье птичка гнезда не вьет, девица косы не плетет». Благовещенскую просфору крестьяне клали в сеялку или измельчали и перемешивали с зерном, чтобы обеспечить лучшую всхожесть семян. Пчеловоды измельченную в порошок просфору смешивали с медом и подкармливали пчел для лучшего роения и медоносности.
Праздник Входа Господня в Иерусалим в народе называют Вербным
воскресеньем, так как в этот день в храмах освящают веточки вербы. Потом освященной вербой легонько хлещут детей и скот от всяких хворей, приговаривая: «Верба-хлест бьет до слез». Этой же вербой в Юрьев день выгоняют на пастбища скот, а сами веточки втыкают под крышу, чтобы скотина исправно возвращалась домой и не отбивалась от стада. Тамбовские крестьяне верили, что освященная верба, брошенная против ветра, прогоняет бурю; брошенная в пламя, останавливает огонь; воткнутая в поле, оберегает посевы.
Четверг накануне Пасхи (Великий четверг) связан со многими
очистительными обрядами, отчего он и получил в народе название «чистого четверга». В этот день наводят порядок в доме и во дворе, сжигают старый мусор, моют скот, топят бани для себя и [навий].
В чистый четверг проводят обряд первого пострижения волос у детей, чтобы волосы росли гуще и голова не болела. Тогда же подстригают у овец шерсть на лбу, чтобы руно было длиннее и гуще, а лошадям и коровам подстригают хвосты, чтобы животные не потерялись при пастьбе. Для того же «закликают скот».
В светлое христово Воскресенье, Пасху, главные блюда на столе —
освященные куличи, творожные пасхи, крашеные яйца. Белорусы на Пасху святят и вяленую щуку, которой лечат лихорадку. Пасхальные яйца обычно окрашивают в красный цвет, но на Украине распространены и многоцветные яйца-писанки с растительным и геометрическим узором. По убеждению крестьян, пасхальные яйца обладают очистительной силой, поэтому при первом выгоне скота на пастбище через каждое животное перебрасывают яйцо, которое потом зарывают на пастбище. Повсеместно в селах распространена игра в катание яиц, где выигрывает тот, чье яйцо
укатиться дальше. Исследователи видят в этой игре «магическое
оплодотворение земли и символ созревания семян». В Беларуси на Пасху по дворам ходят волочебники (белор. лалоўнiкi), которые поют песни, похожие на колядки. В них прославляется домашнее благоустройство, зажиточность и благочестие хозяев, упоминается, что св. Юрий пасет им коров, св. Николай — коней; Пречистая засевает, св. Илья зажинает, а Покров собирает; и после каждой строфы следует припев: «Христос воскресе!»
Во вторник второй недели после Пасхи русская православная церковь
отмечает день поминовения усопших, который даже в церковном календаре сохраняет древнее название — Радоница. Во всех храмах на Радоницу служат панихиды, идут на кладбища, несут с собой различные кушанья (в числе которых обязательны пасхальный кулич и крашеные яйца) и напитки, устраивают у могил поминальные пиршества. Часть продуктов оставляют на могилах покойным. Вечером же молодежь водит хороводы, поет веселые песни. Вот почему в Беларуси говорят: «На Радаўнiцу да абеда пашуць, на абедзе плачуць, а ў вечары скачуць».
В праздник Вознесения Господня был обычай печь печенье в виде лесенок с семью перекладинами, по числу небес, а потом бросать его на землю, гадая по количеству оставшихся целыми перекладинок, на какое небо попадут.
Если лесенка разбивалась вдребезги, обнаруживался страшный грешник, не годный ни на одно из небес. Также в этот праздник девушки ходили с
яичницами в поля, где, съев обетное кушанье, катались по траве,
приговаривая: «Расти трава к лесу, а рожь — к овину».
День Святой Троицы приходился на период «зеленых» святок, празднеств,
посвященных благодарению весенних яровых сил, которые в языческие
времена олицетворяли вилы-русалки, Лада, Лель, Ярило, Кострома, Купала и прочие персонажи, связанные с растительностью. Именно в зеленые святки люди несли лепешки и яичницы «рощениям и источникам», что так обличали средневековые поучения. На Троицу православные храмы до сих пор украшают ветками молодой зелени и луговыми травами.
Праздник Преображения Господня (6 августа по старому стилю) называется в народе вторым Спасом, и далеко не каждый знает, в честь какого события Священной истории он установлен. На Руси «Спасы» включают три праздника:
первый Спас, медовый (1 августа по старому стилю), в который церковь
совершает освящение меда и малое водосвятие (второе название — мокрый Спас), его каноническое название — Происхождение Честных Древ
Животворящего Креста Господня; второй Спас, яблочный, когда по окончании литургии совершается освящение плодов нового урожая: яблок, груш, слив, винограда; третий Спас, ореховый (16 августа по старому стилю), в который освящаются орехи, его каноническое название — Перенесение Нерукотворного образа Господня (откуда его другое название — Спас на полотне). Из всех трех спасов и по церковному календарю и в народе наиболее значимым является второй. Народ считает, что до этого праздника нельзя есть яблоки.
Праздник Успения Пресвятой Богородицы (15 августа по старому стилю)
отмечался в крестьянском быту как день окончания жатвы. В этот день
несли в церковь хлеба нового урожая с просьбой к «Успенью-матушке»
благополучно справиться с молотьбой, оградить овины от пожаров и других бед.
Праздник Рождества Пресвятой Богородицы (8 сентября по старому стилю) в народе называется госпожинками. Многие обряды этого дня, по мнению исследователей, являются отголосками рожаничных культов. После церковной службы, на которой совершалось «благословление хлебов», крестьяне устраивали обильные пиры, где по кругу ходили чаши (ритуальные чары) с медом, пивом или «добровонным вином» и исполнялись песни вовсе не в честь Рождества Богородицы. Автор «Слова об идолах» называет эти пиры рожаничными трапезами.
Праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня носит в народе
название «Сдвиженье», потому что, согласно народным поверьям, в этот
день (14 сентября по старому стилю) все пресмыкающиеся «сдвигаются» в
одно место, где и зимуют. Также в день Воздвижения, считает народ,
собирается вместе вся лесная нечисть: лешие, оборотни и проч., поэтому
на Воздвижение ни в коем случае нельзя ходить в лес. Вообще, по народным представлениям, накануне больших церковных праздников нечисть проявляет повышенную активность. Наиболее активны злые силы накануне Рождества Христова, Крещения, Великого четверга, Пасхи, Троицы и Рождества Иоанна Предтечи (Ивана Купала).
Как видим, православные праздники, отмечаемые в народной среде,
представляют собой причудливое сочетание христианских традиций с
разнообразными суевериями, связанными в первую очередь с аграрной
магией. Заклинательный, охранительный характер большинства народных
обрядов способствовал сохранению многих языческих элементов в них.
Особенно явно это прослеживается в народных заговорах. Одни заговоры
рекомендуется проводить при полном нарушении христианских норм: «Встану не благословясь, выйду не перекрестясь…» Другие призывают на помощь Христа, Богоматерь, святых и одновременно силы природы.
Памятником христианско-языческого двоеверия являются и русские народные легенды. А.Н.Афанасьев видит в них так называемый христианский миф, причудливо переплетающийся в народном сознании с языческими представлениями. В своем сборнике «Народные русские легенды» этот исследователь обращает особое внимание на те легенды, в которых христианские мотивы наслаиваются на более древние представления о мире, природе, о причинах каких-либо явлений. Довольно видное место в этих повествованиях отводится животным. «Конь, бык, собака, волк, ворон и др. звери и птицы одарены вещим характером и принимают в деяниях и судьбах людей живое и непосредственное участие». Народная фантазия любила наделять животных умом и волей, касаясь событий, описанных в Ветхом и Новом Заветах, свободно допускала их в свои легендарные сказания. Так, в легенде о Ное праведном мышь прогрызает дыру в Ноевом ковчеге, а уж
затыкает эту дыру своей головой.
Древние корни имеет, по всей вероятности, легенда о происхождении рыбы камбалы (почему эта рыба с одним глазом и по виду напоминает половину рыбы), существенно измененная в христианские времена. Рассказывают, когда архангел Гавриил возвестил Пресвятой деве, что от нее родится божественный Искупитель, она сказала, что готова поверить истине его слов, если рыба, одна сторона которой была уже съедена, снова оживает. И в ту же минуту рыба ожила и была пущена в воду. Это и есть однобокая камбала.
Среди духовных песен для изучения двоеверия наиболее важной является Голубиная книга — «перл русской христианско-мифологической былины» (И.Ягич), «опоэтизированная сокращенная народная Библия» (В.Мочульский).
А.Н.Афанасьев писал: «Из числа духовных песен, сбереженных русским
народом, наиболее важное значение принадлежит стиху о голубиной книге, в котором, что ни строка — то драгоценный намек на древнее мифологическое представление».
Стих о Голубиной книге — памятник устного народного творчества, в
котором содержатся сведения о происхождении мира, природы, человека.
Сведения эти излагаются в форме вопросов царя Волота Волотовича
(Волотомона Волотомоновича) и ответов на них царя Давида.
Голубиная книга содержит космогонический «катехизис», в котором народное сознание причудливо соединяет мир Бога и святых с миром природы, утверждая, что «у нас ум-разум самого Христа, но телеса наши от сырой земли».
Во всем, что существует и происходит на земле, народное сознание видит
родовую связь, идущую от материнского начала. Другая группа вопросов
посвящена матери-земле с ее горами, реками, озерами, деревьями, травами, зверями, рыбами и птицами. Каждому явлению при этом находится своя «мати» и свой «отец».
Именно в Голубиной книге ярче всего представлено неконфликтное сочетание христианского учения и древних мифических представлений: «основана земля Святым Духом» и «содержится словом Божиим», но стоит она, матушка, «на трех китах».
Материальным памятником языческой культуры служат магические знаки — обереги, которые передаются (уже давно не осознаваясь как языческие) в орнаментах крестьянского дома и домашней утвари, в народных вышивках.
Двоеверие — весьма сложное и многоплановое явление в истории нашей
культуры. Соединение языческих и христианских верований и обрядов
породило своеобразную народную мифологию, где христианские легенды
сливаются с древними этиологическими представлениями славян,
христианские святые обретают черты древнейших славянских божеств, а
персонажи языческой мифологии (лешие, русалки, упыри и другие)
составляют многочисленный класс нечистой силы, обладавшей, по мнению крестьян, не меньшей реальностью, чем святые чудотворцы.